А любовь моя бродит, слоняется в темноте.
С рук не берёт и не варит в чужом котле.
А любовь моя бродит по улицам вечно одна,
оставаясь при родственниках сирота…
А любовь моя ласковый зверь, пушистый, смешной…
припадая на лапу, смотрит в лица прохожих: нет, не мой.
У кого-то любовь хозяина знает и вечно с ним,
а моя увязалась, глупая, за тобою одним…
Зверь больной и голодный, воющий при луне.
Зверь, который зализывать раны идёт ко мне.
Я пою ей весёлые песни, кормлю молоком.
Раньше даже, бывало, привязывала тайком –
но не держит тугая сила цепей и пут,
не убеждают ни пряник её, ни кнут…
И глядит после так, что охватывает озноб.
Я пыталась словами, – не понимает слов…
Я сама пристрелила бы суку,
вот только жаль, ведь она живая:
пушистая шерсть и холодный нос.
Как бы в этом городе снег её не занёс,
ведь опять убежит наутро искать твой след.
И не объяснишь, что такое «хозяина там нет».