Lami, 46 - 31 января 2008 17:00

ЭВОЛЮЦИЯ ПЕРВОЙ ЕВЫ
В еврейской традиции образ Лилит выступает демоном женского пола. Эта демоница овладевает мужчинами иногда и против их воли с целью родить от них детей. В годы первых триумфов космонавтики в советскую художественную литературу ворвался таинственный образ Лилит. Что предание говорит?
– Прежде Евы была Лилит. ..Не из глины, не из ребра –
Из рассветного серебра. Улыбнулась из тростника –
И пропала на все века.
Так начинается стихотворение замечательного поэта Вадима Шефнера «Лилит»... Образ Лилит работает здесь в противофазе с привычным образом Евы – земной женщины, созданной из одной плоти с Адамом, имя которого на древних языках созвучно со словами земля или глина. То есть из тех же химических элементов… Образ Лилит вызывал интерес к ”преадамитам” – тем таинственным человеческим существам, которые, судя по мимолетным упоминаниям в Библии, были созданы Богом для владения миром и населяли его до появления Адама и Евы, сотворенных, чтобы возделывать землю.
Но откуда же все-таки взялся этот образ? Имеющиеся сведения о Лилит немногочисленны и разноречивы. Упоминание о ней в Библии можно обнаружить, только имея издание Книги книг в переводе с латинского. Наша Библия переведена с греческого, и вместо слова Ламия (которое считается другим именем Лилит) русский читатель увидит знакомое леший. Достаточно подробная статья в отечественном «Мифологическом словаре» 1991 года сообщает, что Лилит – злой дух в иудейской демонологии. Имя имеет шумерское происхождение и объединяет схожие имена трех демонических сущностей. В еврейской традиции Лилит выступает обычно как демон женского пола. Эта демоница овладевает мужчинами против их воли с целью родить от них детей. Согласно Талмуду, Лилит – крылатая демоница, способная изменять свой облик и превращаться в женщину обольстительной привлекательности.
Но вот что интересно. Хотя в древнееврейских источниках Лилит представлена во всей полноте своей демонической натуры, с той степенью натурализма, которую Пушкин называл «библейским похабством», со временем образ «первой Евы» значительно трансформировался. Уже в средневековой еврейской литературе Лилит предстает прекрасной, соблазнительной женщиной вне связи с ее способностью менять свой облик. Этот же образ закрепляется и в европейской литературе эпохи Возрождения, когда предание о Лилит как первой жене Адама стало известно благодаря возросшему интересу к каббалистическим текстам. А можно ли представить без соблазнительницы Лилит русскую поэзию Серебряного века, поэзию дерзкую, ломающую старые нормы и традиции? В стихах Николая Гумилева Лилит – противоположность Евы: У Лилит – недоступных созвездий венец, в ее странах алмазные солнца цветут; А у Евы – и дети, и стадо овец, В огороде картофель и в доме уют. Гумилев, не скупясь на эпитеты для неведомой «первой Евы», признает великую правоту земной женщины – человеческого существа женского пола, жены, матери и хозяйки. Есть у него в стихотворении и другие строки: Если надо, он царство тебе покорит, Если надо, пойдет с воровскою сумой, Но всегда и повсюду – от Евы Лилит – Он тебя сохранит от тебя же самой. Что значит «сохранить от Евы Лилит» в женщине? Да просто не дать ей погрузиться полностью в стадо овец, в картофель и уют, опуститься, грубо говоря – обабиться. И это так естественно звучит в устах Гумилева, подлинного рыцаря и в литературе, и в жизни! Иначе смотрит на Лилит и Еву Марина Цветаева. В отношении к подругам Адама она категорична: Лилит – да, Ева – нет! В письме к Борису Пастернаку Цветаева признается: «Борис, а ты помнишь Лилит?.. Твоя тоска по мне – Тоска Адама по Лилит, до – первой и нечисляющейся. (Отсюда моя ненависть к Еве!)». Но дело, наверное, не только в личном отношении поэтессы к конкретному мужчине. Цветаева скорее всего подробно читала талмудические тексты о Лилит и знала, в частности, о нежелании демоницы признавать первенство Адама и его верховенство (буквальное) в интимных делах. Здесь Лилит настойчиво пыталась, как говорилось тогда, «занять самой положение Неба, предоставив мужчине место Земли», что символизирует царство матриархата. Уход Лилит – не что иное, как поражение идеи матриархата и соответственно феминизма. Видно, было за что проклясть этого упертого Адама и возненавидеть свою сменщицу Еву – труженицу и кормилицу! Матриархат, как несбывшееся, его вечный подсознательный зов – вот что тревожит сердце поэтессы... Возникает вопрос: неужели все литераторы, «инженеры человеческих душ», так сочувственно относятся к этой мифической фигуре, что считают необходимым хоть как-то обелить и облагородить ее, словно забыв о демонической сущности? Да нет, не все. Например, Владимир Набоков, когда в двадцатых годах писал преимущественно стихи под псевдонимом Сирин, очень по-своему подошел к этой теме. В изящном по форме и мистическом по существу стихотворении «Лилит» молодой поэт рисует картину посмертного приключения в потустороннем мире (герою вначале казалось, что в раю), где на продуваемой горячим ветром улице, среди фавнов он вдруг увидел:
От солнца заслоняясь, сверкая подмышкой рыжею, в дверях
вдруг встала девочка нагая с речною лилией в кудрях...
Что было дальше – надо читать не в пересказе (убивающем главное в поэзии). Но вот какой вопрос тут же подсказывает ассоциативная память: случайна ли эта цепочка «Лилит – девочка с лилией – Лолита»? Так вот, поди, из каких временных далей прорастал замысел романа, сделавшего Набокова знаменитым и материально независимым! Видно, не написал бы он свою «Лолиту», если бы не добиблейская демоница Лилит...

• 
• 
•